Информация об организации «Et Cetera»

Наш театр начался не с идеи, а с талантливого курса Школы-студии МХАТ, который я выпустил в 1990 году. Ребята не разбежались, а стали вместе работать. Сначала без меня. Тогда я еще не помышлял о создании своего театра. Они что-то там репетировали в разных углах Москвы, я им помогал решать организационные проблемы, но для афиши им понадобилось мое имя. Пришлось посмотреть, что они там сотворили. Я провел одну репетицию, потом вторую, появились новые актерские лица, новые спектакли, итак далее… et cetera… et cetera… Почти 10 лет мы прожили на Новом Арбате. Когда в 1996 году получили свое первое театральное помещение, да еще в самом центре Москвы, мы были по-настоящему счастливы. Праздновали победу — после трех лет скитаний по подвалам и ДК театр обрел свой дом. Потребовалось много усилий, чтобы вытравить из конференц-зала казенный дух, чтобы создать в нем атмосферу театра. Но изменить параметры сцены, предназначенной для заседаний, мы не могли, и все режиссеры и художники, которые начинали с нами работать, не скрывали своего ужаса. Те не менее, спектакли ставились, и среди них были много успешных. 19 марта 2002 года было принято Постановление Правительства Москвы о строительстве нового здания театра «Et cetera». В это было трудно поверить — будет построено новое здание, в котором удастся воплотить все свои представления об идеальном театре. Самому решать, какой должна быть сцена, каким зрительный зал, какие в нем должны стоять кресла. Выстраивать театральное пространство под свои художественные устремления. После того, как было принято решение строить театр, началась работа с архитекторами. Сначала это были итальянские специалисты, но все, что они предлагали, мне не нравилось. Театр у них походил на какое-то казенное учреждение или шикарный супер-маркет. А я уверен, театральное здание — это не случайное помещение, оно не может быть безликим. Оно должно приковывать внимание, вызывать интерес и желание войти в него. Театр — это огромный, многообразный, многоликий мир, и, почему бы это многообразие не отразить в архитектуре театрального здания? Я убедил группу талантливых архитекторов смешать все стили. Они иронично выслушивали мои бредовые фантазии, но в чем-то я сумел сломать их ученый академизм. В результате, мне кажется, то здание театра, которое возникло во Фроловом переулке, не может остаться незамеченным: взгляд невольно останавливается и на дворцовом портале, скопированном с дворца в Бурже, и на конструктивисткой башне, и на окнах театра, разных стилей и форм… Все эти годы — мучительные, сложные, но и радостные- мы отдали своему театру с прекрасным названием Еt сеtera. Кстати о названии. До сих пор оно вызывает вопросы, не все могут его правильно выговорить, поставить верное ударение. Многие упорно продолжают называть наш театр Театром Калягина. Но я с таким же упорством настаиваю на том, что у театра есть имя — Еt cetera. Это имя, как и при рождении ребенка, долго и любовно подбиралось. Мы хотели, чтобы оно отражало суть наших устремлений, которые очень просты и очень сложны одновременно. Мы хотели, и я думаю, что-то у нас уже получилось, создать живой открытый театр, существующий вне каких-либо догматов, жестких идей, сформулированных театральных манифестов. Театр, вписанный в многоликий мировой театральный процесс, все время развивающийся именяющийся. Театр, смело берущий из этого многообразия и бесшабашно отдающий. Театр, связанный с прошлым, но устремленный в будущее. Итак далее, и тому подобное, одним словом,- Еt cetera, когда нет отправной точки и не видно финальной, потому что театр — это всегда многоточие. Театр — это множество тайн, постигнуть их все не удастся никому. Но каждой своей постановкой мы открываем хоть одну, но маленькую тайну. «Репертуар — это сердце театра».