Современники воспринимали Волошина скорее с иронией, чем всерьёз. Мандельштам открыто считал его плохим поэтом, Горький – страшным занудой, Саша Чёрный наградил едким прозвищем Вакс Калошин – прозвище прилипло намертво. И сам Макс признавался: «Всюду, и особенно в литературной среде, я чувствую себя зверем среди людей – чем-то неуместным». Но чем больше времени проходит, тем отчетливее становится фигура коктебельского чудака, киммерийца и умницы Волошина.