Люблю такие постановки. Есть о чем задуматься и поразмышлять. Алла, браво!

В некоторых местах сюжет слегка провисает и кажется немного затянутым. Но в целом впечатление хорошие. Актеры отлично играют. Тут больше вопросов к самой пьесе. Декорации блеск.

Были на премьере,...на моем уме сплошная философия. Хороший спектакль, не для смеха, для размышлений, играют актёры отлично!

Непонимание, интерес, восторг, слезы и очень тёплое послевкусие. Гамму эмоций вызвал спетакль. Потрясающая игра актёров. Кто-то увидит в этом спектакле глубину, а кто-то ничего. Сходите и посмотрите.

Быть Богом, наверное, невероятно утомительно. Эта мысль пришла ко мне сегодня ночью, после спектакля «Особый пациент», и не отпускает. Не великая идея о всемогуществе, а тихая, пронзительная догадка о божественном одиночестве. Именно этот мотив, тонкой, но неразрывной нитью прошитый в новой работе Роман Кочержевский, задел меня, да и, думаю, всех зрителей, за живое.
В основе постановки лежит пьеса-диалог известного драматурга, сценариста, писательницы Анат Гов «Боже мой!», которую я нашла и перечитала. Израильская драматургия часто бывает безжалостной к своим героям и зрителям, снимая слои притворства, чтобы добраться до сути. И здесь главная мысль не в том, чтобы очередной раз обыграть тему «трудно быть Богом». Нет. Здесь Бог приходит на сеанс к психотерапевту. И этот простой, почти кощунственный ход, оказывается самым честным способом поговорить о нас самих.
Представьте, всю вашу жизнь вы разговариваете с кем-то невидимым. Сначала это детские, полные упрека «почему?», потом - подростковое бунтарство, а после - взрослое, усталое отчаяние. Вы кричите в пустоту, упрашиваете, торгуетесь, благодарите, не веря до конца, что вас слышат. А что если слышат? Что если Тот, к кому вы взываете, все это время не просто слушал, а впитывал, как губка, всю боль, гнев и недоумение миллиардов голосов?
И однажды Его чаша терпения переполнилась, и вот Он - Пациент Б в блистательном исполнении Константин Вогачев - приходит в кабинет к психологу Элле. Не как грозный Судия, а как изможденный, потерянный мужчина в помятом пиджаке, с глазами, в которых читается многовековая усталость. Он устал любить. Устал прощать. Устал быть ответственным за свой несовершенный проект. И в этот момент Он больше не Творец Вселенной, он просто клиент, которому очень нужна помощь.
Алла Кохан в роли Элли - это отдельное откровение. «Рабочий кабинет в доме Эллы. Его окружает небольшой ухоженный сад с яркими цветами. В кабинете есть уголок для рисования, там же сложены какие-то настольные игры. На стене висят рисунки ее сына, а также черно-белая фотография Марлона Брандо в роли крестного отца, в длинном пальто и шляпе…». Ее героиня - мы, все те, кто когда-либо сомневался или сомневается. Успешный психолог, она сама давно разуверилась в «собеседнике» из своего детства. Ее личная боль и главный аргумент против божественной справедливости - шестнадцатилетний сын-аутист, который никогда не заговорит. Мир мальчика - это краски и лист бумаги, а слово «мама», самое простое и нужное на свете, для нее навсегда осталось запертым в тишине. И вот ее главный оппонент, предмет ее юношеских гневных тирад, сидит напротив. Алла Кохан играет на разрыв аорты, ее лицо выдает всю гамму эмоций - от профессионального скепсиса до материнской, выстраданной годами обиды на Бога, который не подарил ее ребенку самого малого.
Их диалог - это даже не спор, это танец двух раненых одиночеств. Она обвиняет Его в несправедливости мира, а Он с улыбкой, полной печали, парирует: «А вы попробуйте». Ей кажется, что она говорит с плодом своего воображения, но с каждым моментом эта грань становится все призрачнее. Кто кого здесь лечит? Кому на самом деле нужны эти «обнимашки», о которых с такой наивной, почти детской надеждой говорит Бог? И кому нужнее вера? Ему в себя или ей в Него?
Не буду пересказывать сюжет, это нужно видеть и чувствовать лично, и вот наступает финал. Тот самый дождь, о котором я уже слышала и читала, проливается со сцены, смывая всю боль, все претензии, все слова. И тут происходит оно. Чудо. Не для всего человечества, а для одной-единственной матери. Ее сын, молчавший шестнадцать лет, говорит слово, которого она ждала всю жизнь. А потом, глядя на дождь, он находит и другие слова…
Вода. Небо плачет. Но это хорошие слезы. Они все моют…«Чувствуешь, как дождь тебя обнимает? Как много любви в этой воде…»…
В этот момент спектакль из эдакой философской притчи превращается в самую личную, выстраданную историю о милосердии. Бог не исцелил мальчика. Он не сделал его «как все». Он просто дал ему голос. И этот дар, этот тихий, личный подарок от смертельно уставшего Бога своей самой отчаявшейся «нефанатке», оказался сильнее всех слов и доказательств. Это был не акт всемогущества, а акт глубочайшего понимания и любви.
Когда погас свет, я не кричала «Браво», я сидела и молчала, чувствуя, как по щеке скатывается капля. Не знаю, была ли она от того дождя со сцены или моя собственная, но в тот момент я поняла, может, Бог и устал любить всех сразу, но для кого-то Он всегда найдет в себе силы совершить маленькое, тихое чудо. Именно то, в котором нуждаются больше всего.
Спасибо PRO Чехов-центр, спасибо Роман Кочержевский и всем причастным за этот вечер. Спасибо за эту боль, за эти вопросы и за эту надежду…
С Юбилейным сезоном, Чехов-центр!